— Очень занимательная история, господин Уджа, но почему вы?..

— Почему я рассказал тебе? — опередил меня с вопросом хозяин и усмехнулся. — Понимаешь ли, недавно на столичном рынке выставили на продажу настоящего русала. Редкое зрелище! Очень редкое. Ну, я и поручил своим работникам купить его. Сегодня продавец должен предоставить его мне, и он будет показан постояльцам. Да, конечно, вчерашний пожар несколько подпортил дело, но ничего — наполовину неработающая кухня мне не помеха, — затем он добавил с насмешкой: — Вдруг это сам Даум!

— Русал? — удивился я. — Я думал, все это истории…

Уджа обернулся и довольно улыбнулся.

— Да? А я думал, ты веришь во все такое, — сказал он с явной насмешкой. Я нахмурился и промолчал. Господин тем временем ловко развернулся и неожиданно ухватил меня… за причинное место. Я аж вздрогнул и выронил щетку. Та со всплеском рухнула на дно ванны. — Брось, ты прям такая недотрога… — с этими словами Уджа принялся нещадно и грубо ласкать рукой плоть. Естественно, мне это совсем не понравилось! Я вцепился в его руку и попытался отстранить ее, но с крепким хозяином такой трюк не прошел: он продолжал забавляться и возбуждать меня сильнее. Внизу живота сделалось совсем горячо, а пах стал больше и тверже.

Я, смущенно поджимая губы, попытался отстраниться, но Уджа, шумно выдохнув, навис надо мной, схватившись одной рукой за край ванны. Теперь его лицо было так близко, что ощущал на своей коже горячее дыхание хозяина заведения. Рука Уджа продолжала истязать мою плоть, и, судя по одновременно странным, приятным и томительным ощущениям, я был близок к чему-то… чему-то… аааааа, ладно! Как будто бы, рисуя по работе похабные гравюры, не знаю, что это такое!.. К разрядке! Не в силах больше выдерживать, я подался вперед и с непозволительно громким стоном излился прямо на живот хозяину заведения. Затем тело охватили такие слабость и опустошение, что сначала у меня только и были силы опуститься в объятия воды и лежать так некоторое время. Однако затем, достаточно скоро придя в себя и осознав произошедшее, я, непонятно откуда найдя силы, отпихнул гадко улыбавшегося и потерявшего бдительность Уджа, юрко выскользнул из ванны, наспех схватил свои вещи и прямо мокрым и голышом выбежал из ванной комнаты.

К счастью, никого на этаже не было, и я, отбежав немного от двери, облокотился о стену, съехал по ней на пол и некоторое время так и сидел, держа в руках свои немногие вещи и пораженно глядя перед собой.

Уджа на меня за такое поведение не разозлился — гада это только позабавило.

* * *

После утреннего случая мне никакой больше работы не выдали, сказав побездельничать, ибо толку пока от меня не особо-то и можно было добиться, что несказанно возмутило: ладно, если говорить об интимном… но что, я даже с уборкой и приготовлениями к обедам-ужинам помочь никак не могу?!.. Гадкий господин Уджа сказал, что пока с меня достаточно работы — если пригожусь, он найдет меня через работников заведения.

Не зная структуры здания, я попытался вернуться в выделенные мне покои, однако заплутав и по ошибке войдя в несколько чужих комнат. В первом случае я застал лишь спящего куртизана, во втором — темноволосую красивую проститутку, сидевшую в полуобнаженном виде у компактного туалетного столика и выщипывавшую брови. Она посмотрела на меня с недовольством и заявила, что никого сейчас не принимает.

— Приходите вечером, и я приму вас… — она мельком взглянула на меня, затем удивилась, нахмурилась и пригляделась. — Погоди-ка, а ты, часом, не новенький?.. который заклинатель кисти?

— Да, это я, — подобная реакция куртизанки меня смутила: неужели я вдруг сделался настолько известным в борделе?

— О, отлично. Иди тогда сюда, — накинула она съехавший дорогой халат на плечи, завязала узел и поманила меня. — Как раз дело к тебе есть.

Я непонимающе вскинул бровь, но, заинтригованный, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Куртизанка убрала туалетный столик, в сложенном виде походивший на большую шкатулку, и повернулась ко мне. Несмотря на хмурый вид, женщина была прекрасна: с аппетитными формами, тонкими чертами лица, большими карими глазами, волосами черными, шелковистыми и аж блестевшими на солнце от чистоты, а кожа даже без макияжа и белил была бледной, словно у дамы-аристократки.

Я с охотой подошел к такой красавице и уселся перед ней, с интересом гадая, что же ей могло понадобиться от меня. Куртизанка задумчиво сверила меня взглядом, а затем тихо вздохнула.

— Да, прозвище ты свое оправдываешь, мошенник Унир.

— Мошенник? — я удивленно воззрился на нее, не зная даже, как на такое реагировать.

Женщина усмехнулась.

— Да. А ты не слышал?.. так тебя называют недовольные заказчики. Мол, не можешь ни картинку хорошо нарисовать, ни одарить красивым ликом. Потому-то и мошенник, — ничего себе. Выходит, я действительно прославился… пускай и не в таком приятном свете. Неужели весть о моей неудачной работе разлетелась аж по всей столице? Я не постеснялся спросить об этом куртизанку. Та хихикнула: — А ты как думал? Этот город — большая деревня.

С последними ее словами мне пришлось согласиться: слухи и сплетни по нему разлетаются в два счета. Однако я не думал, что моя персона окажется такой интересной и значимой, чтобы обращать на себя внимание сплетников и завистников. Хотя… разве можно завидовать чьей-то неудаче?..

— Так… зачем вам понадобился я? — спросил неуверенно женщину.

Та улыбнулась.

— Я бы в любом случае послала за тобой, даже не зайди ты ко мне. Понимаешь ли, — она помедлила и помрачнела, затем посмотрела мне прямо в глаза. Такой уверенный и преисполненный мольбы взгляд, казалось, пришпилил меня к месту, словно копье, — мне очень нужна твоя помощь. Пускай твои чары и не действуют вечно, но мне этого и не нужно.

И куртизанка рассказала мне, что желает сегодня в разгар дня посетить театр — заведение, куда никто не пустит куртизанку, ибо людям такой профессии путь в столь культурные и порядочные места заказан. Однако женщине данное было очень важно по не совсем понятной мне причине: то ли и правда очень хочет посмотреть спектакль, то ли идет туда ради кого-то дорогого сердцу… в общем, дощечка-билет с написанными на ней местом и рядом у нее имелась, но та очень переживала, что ее могут заприметить знакомые клиенты и донести об этом господину Уджа или полицейским. Иными словами, куртизанка хотела, чтобы я нанес на нее временные чары, которые позволят